Динамика негативных перинатальных матриц направляет жизнь по линейной траектории и создает мощное и неподатливое побуждение к преследованию будущих целей. Поскольку психика таких людей определяется воспоминаниями о мучительной сдавленности в родовом канале, они никогда не переживают настоящий момент и наличные обстоятельства как полностью удовлетворительные. Подобно плоду в чреве, который старается избавиться от неприятного сжатия и попасть в более благоприятные условия. такой человек всегда будет хотеть чего-то еще, кроме того, что предлагает ему настоящая ситуация. В целях, которые при таких обстоятельствах выстраиваются в уме, можно легко определить заменители биологического рождения и послеродового ухода. Поскольку такие цели являются психологическими суррогатами, нереальными миражами, их достижение никогда не принесет удовлетворения. Следующая за этим фрустрация будет порождать новые планы или более амбициозные варианты прежних. При таком умственном настрое природа и мир воспринимаются вообще как потенциальная угроза, как то, что необходимо побеждать и контролировать.
В коллективном и глобальном охвате подобное состояние ума генерирует жизненную философию, опирающуюся на силу, конкуренцию и самоутверждение, прославляющую линейный прогресс и неограниченный рост. По этой философии материальная выгода и повышение валового национального продукта являются главными критериями благосостояния и мерилом жизненного стандарта. Такая идеология и вытекающие из нее стратегии влекут людей к серьезному конфликту с их собственной природой, с биологическими системами и с основополагающими законами Вселенной Хотя биологические организмы так или иначе зависят от оптимальных ценностей, стратегия силы и сверхкомпенсации налагает на них неестественный и опасный императив максимальных результатов70 Во Вселенной, сама природа которой циклична, люди бездумно оправдывают линейное развитие и неограниченный рост. Дополнительное затруднение состоит в том, что такой подход к существованию не в состоянии признать настоятельную, жизненно необходимую потребность в синергии, дополнительности, сотрудничестве и экологической заботе.
Индивид завершивший перинатальный процесс и установивший эмпирическую связь с воспоминаниями о позитивных аспектах внутриутробной жизни (и с позитивными трансперсональными матрицами) выглядит совершенно иначе. Переживания связи с материнским организмом на внутриутробном уровне равноценны опыту взрослого по отношению ко всему миру и всему человечеству. В каком-то смысле первое является прототипом и предпосылкой второго Характер и качество перинатальной матрицы, воздействующей на индивидуальную психику, очень глубоко влияет не только на субъективный опыт человека, но и на его отношение к другим людям, природе и существованию вообще.
Когда испытывается переход от негативных перинатальных матриц к позитивным, значительно возрастает общий энтузиазм в отношении к жизни и способность ею наслаждаться. Уже возможна удовлетворенность настоящим моментом и многими ординарными ситуациями и обязанностями – например удовольствие от еды секса простых взаимоотношений, работы, искусства, музыки игры или прогулок. Это значительно уменьшает эмоциональные затраты на вовлеченность в различные усложненные схемы. которые должны только в будущем принести вознаграждение и которые так его и не приносят (все равно, достигнуты поставленные цели или нет). При таком состоянии ума конечным критерием уровня жизни становится качество жизненного опыта, а не количество успехов и материальных благ.
Одновременно с этими изменениями у индивида развивается глубокое понимание особой важности синергии, сотрудничества и гармонии, а также естественной заботы об экологии. Отношение к природе (“Матери-Природе”), описанное ранее, моделируется по рискованному и конфликтному опыту плода в контакте с материнским организмом при рождении. Новые ценности и установки отражают опыт плода времен внутриутробного существования. Позитивные аспекты этой ситуации, подразумевающие взаимную поддержку, симбиоз и комплементарность (в случае преимущественно хорошей матки), будут почти автоматически замещать прежнюю систему ценностей, в основном опирающуюся на конкуренцию и эксплуатацию. Понятие человеческого существования как борьбы за выживание на грани смерти уступает место новому представлению о жизни – о проявлении космического танца или божественной игры.
Становится ясно, что в конечном счете мы не можем сделать ничего в отношении других людей и природы, не делая этого одновременно и в отношении себя. Любая серьезная попытка разделить единство существования философски, идеологически, социополитически и духовно на независимые отдельные единичности с противоположными интересами (на отдельных людей, семьи, религиозные и социальные группы, политические партии, коммерческие альянсы и нации) окажется поверхностной, близорукой и в конечном счете саморазрушительной. С этой новой точки зрения трудно себе представить, как можно быть до такой степени слепым, чтобы не видеть самоубийственных перспектив повышения зависимости от быстро исчезающих запасов природного топлива и не понимать абсолютную необходимость перехода промышленности на циклические и возобновляемые источники энергии.
В результате таких перемен стратегия потребления естественным образом переходит от психологии расходования и накопления отходов к сбережению ресурсов и “добровольной простоте”, по выражению Дуэйна Элджина (Elgin, 1981). Уже очевидно, что последнюю надежду на политическое и социальное решение современных проблем можно видеть только в трансперсональной перспективе, которая преодолевает безнадежную психологию “мы против них”, способную, в лучшем случае, лишь иногда вызывать маятникообразные изменения, когда протагонисты меняются ролями угнетателей и угнетенных.
Лучшим решением было бы признание общечеловеческого характера этой проблемы с последующим определением перспектив, которые были бы удовлетворительными для всех, кто в этом заинтересован. Глубокое осознание единства с остальным миром способно открыть путь к истинному пониманию разнообразия и терпимости к различиям. Сексуальные, расовые, культурные и другие предрассудки кажутся абсурдными и детскими в свете широко распространившегося мировоззрения и понимания реальности, куда включено и трансцендентальное измерение.
Почти четверть века я изучаю скрытые возможности необычных состояний сознания, и у меня нет сомнений, что трансформация, которую я описал, возможна индивидуально. Я сам в течение многих лет был свидетелем множества ярких примеров такой эволюции, когда ассистировал другим в психоделической терапии и в эмпирическом самоисследовании без применения фармакологических средств, в особенности во время холотропической терапии. Остается посмотреть, до какой степени тот же подход приемлем в более широком масштабе. Конечно, рост популярности различных форм медитации и иной духовной практики вместе с самыми разными эмпирическими формами психотерапии является благоприятной тенденцией.
Какие бы вопросы не возникали в связи с возможностью применения этой стратегии в качестве средства изменения мира, она вполне может оказаться нашим единственным шансом при нынешних обстоятельствах. Имеющиеся в настоящее время средства и пути выхода из глобального кризиса не способны достаточно обнадежить критически настроенного наблюдателя. Новый подход практически нацелен на то, чтобы дополнить любой вид деятельности человека во внешнем мире систематическим процессом глубинного самоисследования. В этом случае прагматические технические знания каждого из нас могут быть дополнены и направлены мудростью коллективного бессознательного.
Внутренней трансформации можно достичь только личной решимостью, целенаправленными усилиями и персональной ответственностью. Ценность любых планов по изменению ситуации в мире сомнительна, если они не предусматривают систематической работы по изменению человеческого состояния, которому мы обязаны нынешним кризисом. Исход этого процесса зависит от каждого из нас в той же мере, в какой эволюционное изменение сознания является необходимой предпосылкой для будущего всего мира.
Я написал эту книгу в надежде на то, что изложенные в ней концепции, методы и стратегии могут представлять ценность для тех, кто уже вовлечен в процесс внутренней трансформации или хочет следовать по этому пути. Так мне хотелось выразить свое глубокое доверие и уважение к эволюционному процессу, к которому все мы причастны.
