На перинатальном уровне симптомы представляют такой же пространственно-временной гибрид, связующий настоящий момент с временем и пространством биологического рождения. В каком-то смысле индивид испытывает “здесь и сейчас” словно конфронтацию с родовым каналом: эмоции и телесные ощущения, которые должны быть полным соответствием рождению, становятся, в другом контексте, психопатологическими симптомами. И, как в вышеупомянутом примере, такой человек переживает не текущую ситуацию и не биологическое рождение; в определенном смысле он как бы застревает в родовом канале и еще не родился.
Тот же общий принцип можно применить и к симптомам, включающим переживания трансперсональной природы. Единственное значительное отличие заключается в том, что для большинства из них мы не в состоянии вообразить материальный субстрат, которым они могли бы быть опосредованы. Тем из них, которые связаны с исторической регрессией, очень трудно дать интерпретацию через механизмы памяти в общепринятом смысле. Для других, связанных с трансценденцией пространственных барьеров, передачу информации по материальным каналам невозможно не только обнаружить, но часто и помыслить с позиции механистического мировоззрения. Иногда явления, лежащие в основе трансперсонального типа симптомов, оказываются вообще вне западной структуры объективной реальности – например, архетипы Юнга, конкретные божества и демоны, развоплощенные сущности. духовные проводники или сверхчеловеческие существа.
Следовательно, то, что представляется психиатрическим симптомом. можно в самом широком смысле рассматривать как конфликт на стыке двух различных модусов опыта, в которых люди могут осознавать себя самих. Первый из этих модусов можно назвать хилотропическим сознанием57: он подразумевает знание о себе как о вещественном физическом существе с четкими границами и ограниченным сенсорным диапазоном, которое живет в трехмерном пространстве и линейном времени в мире материальных объектов. Переживания этого модуса систематически поддерживают некоторое число базовых предположении: материя вещественна; два объекта не могут одновременно занимать одно и то же пространство; прошлые события безвозвратно утеряны: будущие события эмпирически недоступны; невозможно одновременно находиться в двух и более местах; можно существовать только в единственной временной системе; целое больше части; нечто не может быть истинным и неистинным одновременно.
Другой эмпирический модус можно назвать холотропическим сознанием58: он подразумевает поле сознания без определенных границ, которое имеет неограниченный опытный доступ к различным аспектам реальности без посредства органов чувств. И здесь есть много жизнеспособных альтернатив трехмерному пространству и линейному времени. Переживания в холотропическом модусе систематически поддерживаются набором предположений, диаметрально противоположных тем, что характерны для хилотропического плана: вещественность и непрерывность материи является иллюзией, порожденной частной оркестровкой событий в сознании; время и пространство в высшей степени произвольны; одно и то же пространство может одновременно быть занято многими объектами: прошлое и будущее можно эмпирически перенести в настоящий момент; можно иметь опыт пребывания в нескольких местах одновременно; можно переживать несколько временных систем сразу; можно быть частью и одновременно целым; что-то может быть одновременно истинным и неистинным: форма и пустота взаимозаменимы и т.д.
Скажем, человек может принять ЛСД в Мерилендском научно-исследовательском центре психиатрии в определенный день, месяц и год. И, оставаясь в Балтиморе, он может испытывать конкретную ситуацию из своего детства, прохождение родового канала и свое прежнее воплощение в Древнем Египте. Сознавая свою повседневную идентичность, он способен эмпирически отождествлять себя с другим человеком, другой жизненной формой или мифологическим существом. Он может ощутить себя в другом месте мира или в мифической реальности, например в шумерском подземном мире или на небесах ацтеков. Ни одна из таких идентичностей и пространственно-временных координат не соперничает с другими или с основной личностью и нисколько не противодействует пространству и времени психоделического сеанса.
Жизненный опыт, ограниченный хилотропическим модусом и систематически отрицающий холотропический, в конечном счете лишен завершенности и чреват потерей смысла, хотя может обходиться без больших эмоциональных невзгод. А выборочный к исключительный фокус на холотропическом модусе несовместим (в то время, пока такое переживание длится), с адекватным функционированием в материальном мире. Как и хилотропический, холотропический опыт может быть трудным или же приятным, но в нем нет серьезных проблем до тех пор, пока человек защищен от внешней ситуации. Психопатологические проблемы возникают в столкновении и негармоничном смешении двух модусов, когда ни один из них не переживается в чистом виде. не интегрируется с другим в переживании высшего порядка.
В таких обстоятельствах стихия внезапного перехода в холотропический модус слишком сильна, и она мощно вторгается в хилотропический модус. Но в то же самое время индивид противится возникшему переживанию, потому что оно, как ему кажется, нарушает ментальное равновесие или даже бросает вызов существующему мировоззрению – принятие такого опыта потребовало бы коренного пересмотра природы реальности- И такое смешение двух модусов, интерпретируемое как нарушение согласованного ныотоно-картезианского образа реальности, составляет психопатологическое расстройство59. Более мягкие формы с биографическим акцентом, не подразумевающие серьезного сомнения в природе реальности, именуются неврозами или психосоматическими расстройствами. Значительные эмпирические и когнитивные отклонения от обязательной “объективной реальности”, которые обычно возвещают о выплеске перинатальных и трансперсональных переживаний, часто диагностируются как психозы. Следует упомянуть в этой связи, что традиционная психиатрия рассматривает всякое чистое переживание холотропического модуса как проявление патологии. Такой подход, все еще преобладающий среди профессионалов, следует считать устаревшим в свете теоретических воззрений Юнга. Ассаджиоли и Мэслоу.
Не только психопатологические симптомы, но и многие другие удивительные наблюдения из психоделической терапии, лабораторных исследований сознания, эмпирической психотерапии и духовной практики выступают в новом свете, если мы прибегаем к модели человеческого существа, в которой отражена фундаментальная двойственность и динамическое напряжение между опытом отдельного существования в качестве материального объекта и опытом безграничного существования как недифференцированного поля сознания. С этой точки зрения, психогенные расстройства можно рассматривать как знаки фундаментального дисбаланса этих взаимодополняющих аспектов человеческой природы. Они, таким образом, оказываются динамическими узловыми точками. указывающими на те области, в которых уже невозможно поддерживать искаженное одностороннее представление о существовании. Для современного психиатра здесь же находятся и точки наименьшего сопротивления, где можно способствовать процессу самопознания и трансформации личности.