С давних пор ученых волнует вопрос, способны ли животные говорить. Лингвисты считают, что использование животными развитой системы для передачи информации еще не означает, что они владеют настоящим языком. Наличие развитого языка, сопоставимого с человеческим, предполагает достижение определенного уровня обработки информации, соответствующего подхода к ее кодированию.
Можно ли считать, что использование дельфинами для коммуникации эхолокационных сигналов, обнаруженное в последние годы, подтверждает предположение Дж. Лилли о возможности языкового контакта с животными? Можно ли надеяться на то, что мы нашли наконец братьев по разуму и, чтобы организовать общение с ними, нам осталось провести пусть очень большую, сложную и трудоемкую, но доступную работу по составлению словаря дельфиньего языка? Подобные надежды преждевременны, да и вообще вряд ли обоснованны. Нам пока неизвестно, насколько широко и полно используют дельфины свою уникальную возможность, применяют ли они этот «язык» сознательно и адресуют ли свои «сообщения» товарищам по стаду или копирование отраженных эхосигналов для них такая же непроизвольная реакция, как подача сигнала тревоги и других сигналов врожденного видового языка.
Свободный обмен информацией легко осуществляется на доречевом уровне. Например, когда я возвращаюсь домой, мой пес слышит мои шаги на лестнице и с радостным лаем бежит в прихожую. У Рут нет желания с кем-то делиться доступной ей информацией, просто она так эмоционально выражает свою радость, а мои домашние уже знают, что я иду домой.
Объем передаваемой информации, ее точность или ее характер сами по себе еще не свидетельствуют о сложности и совершенстве языка. Только в том случае, если обмен сигналами происходит не автоматически, а сознательно, если дельфины могут произвести копию эха своей локационной посылки, воспринятой вчера, неделю назад или еще раньше, если они способны не просто повторить эхосигнал от только что обнаруженной стаи ставрид, а имеют в своем словаре специальный обобщенный сигнал, передающий характерные черты любой ставриды, только тогда это будет похоже на нашу речь. Однако маловероятно, чтобы дельфины обладали столь развитым языком. Проблемы, которые перед ними возникают, не сложнее тех, что волнуют других животных, да и по уровню умственного развития они занимают среди них далеко не первое место, так что особенно совершенный язык им просто не нужен. Использование эхолокационных сигналов позволяет кодировать и передавать огромное количество самой разнообразной информации и могло бы послужить основой для формирования высокоразвитого языка, но, видимо, эта возможность за ненадобностью дельфинами не используется.
До возникновения дельфиньего бума за рубежом ни у кого не было сомнений, что среди животных наиболее развитыми существами являются человекообразные обезьяны. Из них ближе всего к нам стоят шимпанзе. Это подтверждают и биохимические и генетические данные. Кроме того, шимпанзе обладают наиболее высоким интеллектом. На развитии их мозга благоприятно сказался стадный образ жизни, необходимость согласовывать свои действия и желания с действиями и желаниями вожака и других членов стаи. Из ныне живущих человекообразных обезьян кроме шимпанзе только гориллы живут стадами. Гиббоны, придерживающиеся оседлого образа жизни, занимают определенную, сравнительно небольшую территорию, с которой изгоняются все сородичи, кроме обитающих здесь членов маленькой обезьяньей семьи, а орангутаны, в особенности взрослые самцы, вообще предпочитают одиночный образ жизни. Одиночество, ограниченность общения не способствует развитию.
Известный отпечаток накладывает и характер питания. Гиганты обезьяньего мира — гориллы питаются зелеными частями растений, листьями и молодыми побегами. В джунглях перебоев с такой пищей не бывает, она в изобилии. Плохо только то, что она малопитательна и долго переваривается. Гориллам не приходится тратить время на поиски пищи. Кончив объедать ветку, на которой она сидит, обезьяна перебирается на соседнюю и продолжает обед. Ей надо нарвать и пережевать массу зелени. На это уходит почти все светлое время суток. Закончив обед, обезьяна чувствует себя столь утомленной, что вынуждена часок-другой поспать, чтобы отдохнуть и переварить съеденную пищу, а там, смотришь, пора ужинать. Как видим, существование весьма однообразное.
Шимпанзе питаются несравненно более калорийной пищей — плодами, зернами, бобами, орехами. Их в джунглях тоже много, но нужно помнить, где что растет и когда созревает. Иногда шимпанзе разнообразят свое меню мясными блюдами, устраивая охоту на мелких обезьян, или лакомятся муравьями, термитами и другими насекомыми.
Процесс поглощения пищи не требует значительных усилий, а переходы из одного участка леса в другой и коллективная охота позволяют приобретать массу новых сведений и не длятся слишком долго, оставляя достаточно времени для досуга, для игр и удовлетворения собственного любопытства.
Таким образом, если строго следовать данным науки и показателям развития мозга, но не обращать внимания на разные модные течения, то братьев по разуму следовало бы искать среди человекообразных обезьян, и главными претендентами на этот титул, несомненно, являются шимпанзе.
