Мы убедились, что язык животных — это далеко не человеческая речь, но само слово «язык» завораживает. Людям одиноко на нашей маленькой планете — хочется найти компаньона по разуму из числа других обитателей Земли.
Около трех десятилетий назад американский нейрофизиолог и психиатр Дж. Лилли впервые непосредственно столкнулся с дельфинами и был очарован этими удивительными существами. На него глубокое впечатление произвел размер их мозга, близкий к человеческому, и разнообразие издаваемых дельфинами звуков. Понаблюдав за ними вволю и наслушавшись всевозможных «правдивых» историй, Лилли пришел к выводу, что дельфины по меньшей мере так же умны, как и люди, или даже значительно умнее нас. А раз так, решил ученый, значит у них тоже должен быть язык не хуже нашего и скорее всего — звуковой. Учитывая некоторую склонность дельфинов к звукоподражанию, Лилли предположил, что «интеллигенты моря» в качестве иностранного языка вполне могут овладеть английским.
С этого момента Лилли стал усиленно пропагандировать идею поиска братьев по разуму. В 1961 году он опубликовал книгу «Человек и дельфин». Предпосланное ей предисловие он начал словами: «В течение ближайших 10—20 лет человечество наладит связь с представителями других биологических видов, то есть не с людьми, а с какими-то другими существами, возможно, не наземными, скорее всего морскими, но наверняка обладающими высоким уровнем умственного развития или даже интеллектом».
В научных кругах США Дж. Лилли был известен как серьезный ученый. С его мнением привыкли считаться. Неудивительно, что широкая пресса отнеслась к его идеям контакта с братьями по разуму весьма одобрительно и в печати запестрели восторженные отзывы о книге. В водовороте сенсационных сообщений и хвалебных отзывов остались незамеченными немногочисленные академически выдержанные рецензии крупных специалистов в области поведения, лингвистики и биоакустики. Ажиотаж вокруг книги Лилли достиг такого масштаба, что спустя всего четыре года она была переведена на русский язык.
К книге Лилли нельзя отнестись серьезно. В ней перемешаны домыслы автора с явно фантастически-невероятными россказнями бывалых людей и прочих «знатоков» животного мира океана. Он, например, писал как о хорошо известном факте, что если дельфину «создать такие условия, когда для удовлетворения своих потребностей он вынужден издавать звуки, обращенные к человеку, и воспринимать его ответы, то у отдельных животных могут возникнуть зачатки речи». Обсуждая длинный путь воспитания детеныша, Лилли высказывает предположение, что мать обучает своего малыша с помощью «речи». И вообще с помощью речи дельфины из поколения в поколение передают весь накопленный опыт, как это происходило у всех примитивных народов, не сумевших создать письменности.
Таких курьезов в книге достаточно много. Не являясь зоологом и не будучи знакомым с зоологической литературой, Дж. Лилли походя сделал много зоологических «открытий». Его богатое воображение превратило дельфинов в морских кочевников, перегоняющих рыбьи стада с одного океанского пастбища на другое, а касаток наделило настолько развитой речью, что они оказались способными объяснить своим собратьям, как по гарпунной пушке на носу корабля отличить китобойное судно от всех остальных.
Книга Дж. Лилли написана так, что она не могла не вызвать сенсации. Можно подумать, что шумиха ему понадобилась лишь для того, чтобы легче было добиваться субсидий из разных фондов. А какая борьба страстей может разгореться вокруг дельфиньей проблемы и сколько можно выколотить под нее денег, нетрудно догадаться, познакомившись с прошедшим у нас несколько лет назад американским фильмом «День дельфина». Действительно, деньги полились к Лилли рекой и благодаря щедрым субсидиям он организовал в Коконат Гроув и на острове Сент-Томас (Виргинские острова) Институт исследования общений. Однако коллеги ученого утверждают, что дело не в деньгах. Лилли якобы искренне верил в осуществимость своих идей.
Представления Лилли об умственных способностях дельфинов были настолько наивны и в научном отношении бесплодны, что возглавляемое им учреждение продержалось очень недолго. Лаборатория под открытым небом на Сент-Томасе перестала существовать уже в 1966 году, а через два года закрылся и Институт исследования общений. Видимо, крах научных доктрин так потряс ученого, что он не только перестал бывать на конференциях и симпозиумах, посвященных дельфинам, но даже прекратил общение со своими бывшими сотрудниками.
В Институте исследования общений и занимались расшифровкой языка дельфинов, и учили их говорить по-английски. Оба направления не дали заметных результатов, хотя сам Лилли считал, что некоторые ученики добились значительных успехов. В многочисленных статьях и книгах Дж. Лилли поведал миру, что дельфины в лаборатории на острове Сент-Томас подражали человеческой речи и другим звукам. Самым сенсационным было заявление дельфина Лиззи, сделанное ею за несколько часов до смерти. В конце рабочего дня, когда усталые исследователи торопились закончить эксперимент, вмешавшись в человеческий разговор, Лиззи выкрикнула: «This is a trick» («Нас обманули»). Впрочем, Дж. Лилли допускает, что это было недостаточно точное воспроизведение фразы «It’s six o’clock!» («Уже шесть часов»).
Реплику Лиззи зафиксировал магнитофон, однако мы, видимо, так никогда и не узнаем, что имела в виду юная представительница дельфиньего племени. Как объясняет Дж. Лилли, слова, произносимые дельфином, трудно понять из-за специфического дельфиньего «акцента». Подражая звукам человеческой речи, животные якобы используют все свои акустические возможности и включают в речь высокочастотные и ультрачастотные компоненты. Чтобы сделать высказывания дельфинов понятными для человека, отфильтровывали все звуки выше 5 килогерц, а звуки, лежащие ниже этого уровня, усиливали. Кроме того, прослушивая записи, скорость воспроизведения звуков уменьшали в 4—16 раз. Но и в этом случае, чтобы уловить в издаваемых дельфином звуках английские слова, нужно было привыкнуть к дельфиньему «акценту» (вероятно правильнее сказать, что нужно было бы обладать известной долей фантазии), иначе могло показаться, что нет никакого подражания человеческой речи. Дж. Лилли признается, что даже среди его сотрудников, постоянно общающихся с теми же животными и, видимо, достаточно хорошо освоившими дельфиний «акцент», далеко не все разделяют его уверенность в том, что в издаваемых дельфинами звуках есть элемент звукоподражания. Судите сами, насколько велика достоверность результатов эксперимента.
