После проведения ряда экспериментов в экстремальных условиях раз пять я оказывался в госпитале, причем два раза пришлось делать полостную операцию. И скажу честно: выручало только чувство юмора.
Больной заходит в медсанчасть, жалуется на голову и живот. Фельдшер разломил таблетку пополам и дал больному. Вот эту половинку примешь от живота, а вот эту – от головы, смотри, не перепутай.
Госпиталь на Крайнем Севере. Полярная ночь. Попал с тяжелой формой пневмонии. Состояние серьезное – флюорография показала только половину работоспособного легкого. Было очень холодно, голодно и страшно хотелось спать. До дома тысячи километров, волновать родных напрасно не хотелось, да и чем они могут помочь? Тогда начали лечить друг друга тем, что было, – юмором. Рассказывали байки, веселые истории…
Товарищ прапорщик, а крокодилы летают?
Ты что, с ума сошел, где это видано, чтобы крокодилы летали?
Но товарищ полковник сказал, что летают.
Да? Если полковник сказал, значит, летают, но низенько, низенько.
И процесс выздоровления пошел. Через несколько недель лечения подошел к главврачу и попытался выяснить: почему мне уколы делают три недели, а некоторым больным пневмонией только одну. Почему, не унимался, раньше были белые таблетки, а последние две недели желтые и зеленые. И почему раньше лекарства пахли анисом и микстуры было на дне стакана, а в последнее время – полный мутный стакан с очень странным запахом и вкусом. Оказалось, все очень просто: врач в спешке забыл дать указания медсестре, а потом были новогодние праздники, вот она и колола каждые четыре часа по ошибке. А таблеток было много из-за того, что тот, кто не хотел принимать таблетки, складывал их в ячейку другого больного и выливал в стакан микстуру.
Поэтому меня одновременно лечили от пневмонии, заболеваний печени, почек, сердца, миомы и мастопатии. Потом я ни разу не видел мужчин, больных мастопатией, а вы?
Три недели такого усиленного лечения сделали свое дело: если раньше я мог легко передвигаться, то после такого лечения пришлось ездить на лифте, а порой и на кресле-каталке.
И опять чувство юмора выручило, и дело быстро пошло на поправку.
Другой случай был уже в Москве. После того как доктор сделал разрез на теле, оказалось, что нитки для заделки шва давно закончились, а на новые денег нет. Об этом бодро сообщила медсестра. Как нет и осетрового клея для наложения повязки. Поэтому разводят канифоль на спирте и заклеивают. И работать приходится с такими мизерными средствами.
Надо сказать, что я очень благодарен врачам госпиталя имени Бурденко за удачно проведенную операцию. К сожалению, из памяти выпала фамилия хирурга. Первоклассная работа. Операции проводят на высочайшем мировом уровне.
Большую помощь в лечении мне оказал Норман Казинс. Это человек, который заболел болезнью Бехтерева, и имел один шанс из пятисот, как сказали доктора, но они слукавили: его шанс был ниже. И вот Норман стал лечить себя с помощью юмора: смотрел веселые передачи, читал книги. И представьте, через год встал на ноги, а затем вылечился. После выздоровления полностью посвятил себя исцелению людей с помощью юмора.
Пример этого человека настолько меня потряс, что мы с коллегами решили следовать рекомендациям Нормана Казинса. Теперь любую ситуацию я воспринимаю с точки зрения этого человека, представляю себе, как бы поступил этот человек, а затем переношу на бумагу всю комичность данной ситуации. Это приводит к тому, что за год у меня выходит несколько десятков юмористических статей.
