Анемия – заболевание, связанное с уменьшением количества гемоглобина и эритроцитов в крови. Заболевание на первых порах не дает видимых серьезных признаков, затем процесс протекает очень быстро, дальнейшее лечение бесперспективно. Раньше анемия вообще не поддавалась лечению, и называлась: злокачественная анемия. И что поразительно: это заболевание не щадит ни молодых, ни пожилых. Невероятно, но факт: даже в крупных городах, с мощной диагностической базой, люди доводят дело до реанимации.
Моего друга, мастера спорта по борьбе, тридцатитрехлетнего Алексея увезли в “скорой” в реанимацию. Доктор сказал, что состояние его здоровья очень плачевное. Диагноз – анемия.
Поразительно, как люди могут запустить свою болезнь. Приведу пример из собственной жизни.
Однажды раздался телефонный звонок – звонила матушка и сообщила, что состояние ее здоровья настолько плохо, что “скорая помощь” даже отказала в госпитализации, сообщив, что ничего сделать уже нельзя. Оставив все дела, тут же помчался на другой конец города. Повторный вызов “скорой помощи” также ничего не дал: госпитализировать не стали, сделав предположение, что это лейкоз в последней стадии. И действительно, по всем внешним параметрам было похоже на лейкоз. Тогда мы обратились к районному терапевту.
Проведя необходимые анализы, получили результат: гемоглобин ниже нормы в три раза. Последовало направление к онкологу-гематологу округа. Учитывая, что в столице работает только один онколог-гематолог на 1000 000 жителей, очередь должна была подойти только через три месяца, при условии, если врач не заболеет.
Тогда на семейном совете было принято решение обратиться в платный коммерческий центр для постановки диагноза. Мощнейший НИИ, в котором работает более ста докторов и кандидатов наук, всю неделю что-то исследовал, что-то смотрел, измерял, щупал. И вынес свой окончательный вердикт: причина заболевания не выявлена.
Оставалось вновь пробиваться к онкологу округа. Несколько дней спустя, отсидев 20 часов в очереди, попал на прием. Онколог осмотрел и вынес свой вердикт: мы не волшебники и помочь ничем не можем. Уже поздно, болезнь зашла слишком далеко. Надо бы на недельку раньше, тогда бы был шанс, а сейчас, увы, – развел руками онколог…
– Как же так? А если положить в больницу? – робко задал вопрос я.
– Если положить в больницу, жить больной останется 3-5 дней, а если не лечить, то 5- 7 дней. Решать вам! – сказал, как отрезал, онколог.
– Почему же лечение дает такой плохой результат? – задал я наивный вопрос.
-Дело в том, – назидательно сказал врач, – что для постановки диагноза рака крови необходимы специалисты высочайшего уровня, современное оборудование и реактивы. А нам платят мало, вот специалисты все и разбежались: кто торговать, кто строить, кто на пенсию.
– А нам-то что делать? – не унимался я.
– Думать надо было раньше, и не запускать болезнь, – последовал окончательный ответ.
Вот когда пригодилось умение быстро соображать. Причем, замечу, онколог действовал абсолютно правильно в рамках должностных инструкций и заслуживает только благодарности. Дело в том, что заболевания крови очень коварны, и для лечения необходимо правильно поставить диагноз и вовремя начать лечение. Всего несколько нужных уколов – и шансы на спасение повысятся.
Кстати говоря, низкий поклон директору Института гематологии Воробьеву. На последнем съезде онкологов-гематологов он во всеуслышание заявил, что лечить лейкозы мы не умеем. Такое признание много стоит…
Итак, счет жизни больной пошел на часы, направление в Институт гематологии мы также не получили, ввиду того, что больная уже самостоятельно не передвигалась, ее можно было носить только на руках. Консилиум врачей просмотрел анализы и вынес заключение: похоже на лейкоз крови, но точный диагноз может дать только пункция костного мозга.
В онкологическом центре окру га работают только два врача, которые могут провести эту процедуру. Однако оба оказались больны: одна лежала с воспалением легких, а другая – поскользнулась и сломала руку.
Большим чудом удалось взять пункцию костного мозга и через сутки поставить диагноз’- анемия.
Дальше лечение пошло успешно. Не буду долго описывать схему лечения, скажу только, что больная выздоровела и в свои 73 года вот уже пять лет ходит на работу.
