На протяжении большого отрезка существования человеческого общества творчество являлось уделом единиц. Эта ситуация удовлетворяла общественные структуры прошлого. Современное же общество движется по пути передачи функций рутинного мышления машинам, ожидая от человека мышления творческого, продуктивного. Вопрос только в том, как скоро задача овладения навыками творческого мышления станет такой же обыденной, как задача овладения навыками арифметического счета.
Однако, несмотря на существование устойчивой общественной потребности в творческих личностях, общепризнанно отсутствие единого научно обоснованного понятия творческого мышления. Ведущие специалисты в области психологии указывают, что мы еще весьма далеки от более или менее хорошо разработанной теории творчества. Существующий дисбаланс между теорией и широко развивающейся практикой постепенно становится тормозом последней.
Одной из причин такого положения вещей является, по мнению исследователей, спонтанный, непредсказуемый характер творчества, что делает его неуловимым для естественнонаучных методов. Эта спонтанность связана не только с невозможностью прогнозирования момента озарения и решения исходной проблемы, но также со сменой самого предмета исследования и неопределенностью пути достижения успеха, в силу чего рожденная идея может быть напрямую не связана с решаемой проблемой. Уже древние греки пришли к осознанию того факта, что новая идея часто оказывается непредвиденным следствием, возникшим вне связи с целью данной познавательной деятельности. Учитывая данное обстоятельство, известный психолог Б.Скиннер даже определял научное творчество как искусство находить одну вещь, когда ищешь совсем другую.
Спонтанность рождения идеи означает, что процесс творческого мышления нельзя заключать в жесткое и ограниченное русло условий и требований данной задачи, данной проблемной ситуации. Истинное научное творчество предполагает выход за пределы этой ситуации, способность к продолжению познания за рамками ограниченных условий, то есть ситуативно не стимулированную продуктивную деятельность (Богоявленская Д.Б., 1983 г.).
В научной литературе широко распространено определение творчества как по процессуальной стороне – механизму осуществления мыслительного процесса, так и по результату – продукту создания чего-то нового.
На наш взгляд, наиболее ценным и продуктивным является определение творчества по процессуальному критерию, то есть исследование процессуальной стороны творчества. Именно этот путь позволит выяснить, в каких формах предстает и преобразуется в мышлении ученого объективная ситуация, как происходит управление научным поиском, под действием каких факторов рождается новое решение и в каких случаях оно оказывается оптимальным, как восприятие нового результата и его оценка научной средой влияют на дальнейший ход деятельности отдельных ученых.
Современные сведения о характере протекания творческого процесса достаточно противоречивы. Вместе с тем в этих сведениях можно выделить представление о логико-интуитивной природе творческой деятельности, связанной с порождением обьективно нового научного знания. Согласно этому представлению, научные открытия, расширяющие горизонт научной мысли, возникают благодаря совместному участию логических и интуитивных компонентов человеческого интеллекта. Но суть этих компонентов, механизм их действия и условия их проявления до конца не выяснены. В различных психологических исследованиях они трактуются по-разному, поэтому необходимо попытаться более подробно рассмотреть данный вопрос.
Современные ученые определяют логику как метод познания и доказательства, основанный на применении таких операций, как индукция, дедукция и аналогия. Эти логические операции хорошо всем нам известны, так как мы ежедневно пользуемся ими в своей повседневной деятельности. Индукция – это переход от частных фактов к общим выводам, дедукция предполагает переход от общих выводов к частным фактам, а аналогия характеризует переход от фактов к фактам или от заключений к заключениям. Если в индукции и дедукции степень абстрактности идей при переходе от одной мысли к другой изменяется, то в аналогии, то есть традукции, она остается одной и той же. Логическое заключение становится возможным тогда, когда имеются исходные посылки, так или иначе наводящие на вывод. Один и тот же индуктивный или дедуктивный вывод может опираться на разное количество исходных посылок. Чем больше этих посылок и чем лучше они соответствуют действительности, тем выше вероятность справедливости возникших заключений. И наоборот, чем меньше посылок и чем хуже они согласуются с реальностью, тем меньше вероятность прийти к правильному выводу.
Поскольку разные идеи вытекают из своих исходных посылок с разной степенью вероятности, нашу логику традиционно делят на строгую и нестрогую. В строгой логике исходные посылки однозначно определяют конечный вывод, а также существует гарантия истинности заключений в случае истинности исходных посылок. В нестрогой же, то есть вероятностной логике конечный вывод не вытекает однозначно из исходных посылок и нет гарантии достоверности заключений в случае достоверности исходной информации. Для нестрогой логики, то есть для индукции и аналогии, характерно стремление путем обобщения уже имеющихся знаний выйти за его пределы, сформулировать новые положения, истинность которых еще не доказана. Поскольку вывод по неполной индукции и аналогии есть скачок, переход от известного к неизвестному и поскольку данные процедуры сознательно руководствуются принципом рассмотрения не всего количества предметов, а лишь части из них, поскольку выводы по неполной индукции и аналогии всегда носят вероятностный характер.
