Мне хочется, связать воедино все научные факты применительно к правому и левому полушариям головного мозга на примере чрезвычайного гипотетического случая. Представьте, что два человека, которым было немногим больше тридцати, перенесли в больнице операцию по удалению одного полушария головного мозга. Допустим, что у одного было удалено правое полушарие, а у другого – левое.
До операции оба пациента были правшами, и доминирующим у них было левое полушарие. Никаких отклонений от нормы не наблюдалось. Оставшееся полушарие у обоих пациентов функционирует нормально, но оно не знает, как компенсировать удаленное полушарие, как заменить пропавшего «партнера».
Первый пациент сидит на краю кровати. Неделю назад из-за опухоли ему удалили всё правое полушарие головного мозга. Левое же функционирует нормально. Мы будем называть его Лэрри.
Второй пациент находится в одной палате с первым, он сидит на стуле и смотрит в окно. У этого пациента также из-за опухоли было удалено все левое полушарие. Правое функционирует нормально. Назовем его Рик.
Теперь представьте, что вы участвуете в обследовании и изучении этих пациентов. Вы входите в палату, чтобы осмотреть их, и видите следующую ситуацию.
(Не забывайте, правое полушарие контролирует движения левой половины тела, а левое – правой.)
Оставшееся левое полушарие Лэрри позволяет ему без проблем управлять правой половиной своего тела (правой рукой, правой ногой и т. д.); он держит чашку кофе в правой руке и качает правой ногой. Вы спрашиваете его: «Не хотите ли добавить в кофе немного сливок?» Он отвечает: «Нет, спасибо». Его голос – ровный, практически без всяких интонаций. Перед ним на постели лежит газета, и вы замечаете, что он просматривает заголовки. Если вы попросите сто, то он сможет так же свободно решить математическую задачу, как делал это до операции.
Но, продолжая беседовать с Лэрри, вы начинаете замечать опустошительный эффект, который произвела операция. По причине того, что у него нет правого полушария, левая половина его тела парализована. Хотя он может поддерживать беседу, его ответы иногда бывают странными. Он всё понимает буквально. Вы спрашиваете его: «Как вы себя ощущаете?» И на это он вам отвечает: «Руками». Лэрри полностью потерял способность к образному мышлению, он также утратил и интуицию.
Вы вывозите Лэрри в инвалидном кресле в коридор, чтобы сменить обстановку. Он понятия не имеет, где находится его палата и где находится он сам, потому что он также лишился и способностей к пространственной ориентации. Вы понимаете, что он не в состоянии сложить самую простую картинку-головоломку. Он также не может одеться без посторонней помощи. Он не понимает, что рукава рубашки имеют какое-то отношение к его рукам.
Неожиданно два человека начинают спорить и кричать друг на друга. Лэрри понимает слова, но никак не воспринимает эмоции, которые стоят за этими словами. Он не обращает никакого внимания на слезы своей жены и не реагирует на слова утешения. Он даже не расстроен тем, что с ним произошло, ибо нормальная реакция на горе, на несчастье просто недоступна левому полушарию, которое осталось у него после операции.
Когда вы возвращаетесь в палату, вы спрашиваете у него, не хочет ли он послушать музыку. Вы включаете радио и понимаете, что он совершенно равнодушен и мелодиям. Близкий друг Лэрри входит в палату, но Лэрри даже не узнает его, потому что левому полушарии трудно распознавать лица.
Спросите у Лэрри, снится ли ему что-либо, и вы услышите в ответ, что ничего подобного не происходило. Если же ему всё же что-то снится, то его сны обязательно будут описывать что-либо из происходившего в недавнем прошлом.
А второй пациент? Все это время он сидел на стуле и наблюдал за вами. Вы сразу замечаете, что у него работают только левая рука и левая нога, потому что другая половина тела парализована. Потом вы замечаете, что он очень печален. Пытаясь пообщаться с ним, вы улыбаетесь и говорите, что он выглядит лучше. Хотя он не может говорить, но вы надеетесь, что он понимает вашу речь. Его жена входит в палату, и он сразу узнаёт ее. Простые слова утешения и выражения любви немного утешают Рика. Жена Рика принесла с собой небольшой магнитофон, она включает его, и Рик наслаждается музыкой. Когда песня заканчивается, Рик, не имеющий возможности произнести свое имя и выразить словами свои чувства, всех шокирует тем, что начинает петь гимн, который он выучил в раннем детстве. Вы благодарите его за то, что он смог петь гимн так, что вы понимали его слова, и просите его спеть что-нибудь еще. Но правое полушарие Рика помнит только простые лирические произведения, которые он выучил в раннем детстве. И еще он может бормотать простую молитву, которую выучил, когда был совсем еще ребенком.
Для того чтобы развлечь Рика, вы приносите ему составную картинку-головоломку, и он без труда правильно складывает ее. Когда же вы вывозите его на инвалидной коляске в коридор, вы понимаете, что он прекрасно ориентируется и понимает, где находится его палата и где находится он сам.
Рик никогда не сможет самостоятельно читать или решать математические задачи, но ему нравится слушать стихи. А исследователь снов свидетельствует, что ночью у Рика были зарегистрированы RЕМ (Rapid Eye Movement – быстрые движения глаз), а это говорит о том, что ему наверняка что-то снится.
Вы делаете подробные записи о поведении этих двух пациентов и отмечаете в них, какие функции у них сохранились после операции. Вы беспокоитесь, не упустили ли вы что-либо. Может быть, у пациентов сохранились еще какие-нибудь способности, которых вы не заметили? На основе своих наблюдений вы можете сделать вывод о том, что оба полушария головного мозга имеют четко разделенные сферы специализации, потеря же одного из них приводит к полной потере всех способностей, за которые это полушарие отвечало.
Во всем этом вы убедились на примере сравнения двух пациентов, перенесших операции по удалению разных полушарий головного мозга.
